Языческий деизм: три точки зрения
Автор: Маргариан Бриджер (с)
Перевод: Анна Блейз (с)
Источник: Pomegranate, Issue 1 (1997), 37–42
Большинство дискуссий о разнообразии викканских верований начинается с предпосылки о том, что исходных позиций есть всего две: либо ты «деист» (то есть, в буквальном смысле слова веришь в богов, представляя их как личности, носящие определенные имена), либо нет (то есть, не веришь). Но чем больше я беседовала с «неверующими» викканами, тем сильнее убеждалась, что это слишком упрощенная классификация. Я бы хотела предложить новую модель, ориентированную не на две, а на три опорные точки, которые я удобства ради обозначу тремя цветами.
Красный. Первая из этих трех опорных точек — ортодоксальный деизм: боги — это индивидуальные личности, которые носят определенные имена и с которыми можно общаться почти как с людьми. Они могут быть похожи на людей, а могут и нет. Способ их существования («уровень», «план» или «измерение», на котором они существуют) выходит далеко за пределы человечекого понимания, но само их существование поддается объективному доказательству.
Синий. Божество существует. Это Наивысшая Святыня / Великая Тайна / Первоисточник. Оно огромное, сокровенное и всеобъемлющее — настолько, что мы способны постигать лишь крохотные его частицы, а на большее нечего и надеяться. Будучи людьми, мы лучше всего воспринимаем то, что похоже на человека, а потому создали «богов» — человекоподобные метафоры или маски, за которыми мы скрываем безликий Лик Всевышнего, чтобы с их помощью воспринять и постичь хотя бы малую Его долю.
Желтый. Боги — это всего лишь конструкты, порожденные человеческим разумом и воображением. Можно сказать, что боги — это Истины, то есть действенные способы интерпретации человеческого мышления и опыта или олицетворения трудноуловимых абстракций, слишком сложных для непосредственного восприятия. Но нельзя сказать, что боги — это Факты; иными словами, их существование не имеет объективных доказательств. Подобно прочим абстракциям (таким, как Свобода, Демократия, Любовь, Истина), они обогащают нашу жизнь и стоят того, чтобы в них верить, но приписывать им объективное существование было бы наивно. Впрочем, это не так уж важно: пусть боги и не объективные сущности, но они истинны — а это самое главное.
Теперь давайте расположим эти три опорные точки в углах треугольника: красную — на вершине, а синюю и желтую — у основания, слева и справа.
Верования многих людей не совпадают в точности ни с одним из углов, но располагаются где-то на сторонах треугольника или даже в самом его центре. Личные убеждения могут меняться от случая к случаю, но могут и оставаться неизменными на протяжении многих лет.
Виккане-экофеминистки, почитающие Землю как живое тело Богини, тяготеют к зеленой стороне (между синим и желтым углами), а те, кто верит в трансцендентное божество, — к фиолетовой стороне (между красным и синим). Тех, кто взаимодействует с богами на глубоко личном уровне, но не имеет определенного мнения об их природе, можно поместить на оранжевую сторону. Большинство юнгианцев располагаются в окрестностях желтого угла, пантеисты, по большей части, — у синего угла или на зеленой стороне. Виккане-агностики в этой цветовой классификации окажутся окрашены в цвет земли — грязновато-коричневый, а виккане-атеисты сосредоточатся вокруг желтого угла.
Правда, и такая схема на поверку оказывается чересчур упрощенной. Двое виккан, очутившихся практически в одной и той же точке треугольника, могут придерживаться совершенно разных воззрений на реинкарнацию или на природу магии; и наоборот, двое виккан, отстоящих друг от друга на схеме очень далеко, могут смотреть на эти же вопросы одинаково. В большинстве случаев нам понадобятся дополнительные оси в третьем измерении, а подчас будут попадаться и такие системы верований, которые невозможно описать без помощи сложной индивидуальной схемы. И все же давайте пока что примем этот треугольник как рабочую модель.
Наш треугольник описывает осознанные верования, которые можно проанализировать и изложить в словах. Но викка — прежде всего и главным образом мистериальная религия. Чем глубже мы погружаемся в Таинства, тем менее значимыми становятся для нас различия в верованиях и интерпретациях. Это обстоятельство можно представить в виде пирамиды, основанием которой служит тот же самый треугольник. Когда мы обсуждаем различия в наших верованиях, мы действуем у самого основания пирамиды. Чем больше мы позволяем себе просто проживать Таинства, откладывая их интерпретацию на потом, тем ближе мы подходим к ее вершине. Треугольное сечение становится все меньше и меньше, разнородные верования сближаются между собой. Наконец, в самой вершине они сливаются в одну точку, и эта точка, обозначающая редкий и драгоценный миг абсолютного погружения в Таинства, — и есть то общее, что объединяет между собой все религии.
Само собой напрашивается дальнейшее развитие этой геометрической модели. Эта вершина, в которой преодолеваются все различия между системами верований, становится центром сферы. На ее поверхность можно спроецировать наш исходный треугольник — наряду со схемами верований всех прочих религий. Впрочем, еще более точным будет образ гиперсферы, потому что у каждой религии есть точки соприкосновения и области пересечения с другими религиями.
За пределами этой сферы простирается пустота нерелигиозности. Но как ее определить? Это не атеизм: ведь атеизм — тоже своего рода религия. И не агностицизм: место внутри сферы найдется даже для агностиков. Пожалуй, лучше всего будет определить это пустоту как нигилизм или, возможно, как равнодушие к религии.
А теперь вернемся от этого макрокосмического видения к нашему исходному треугольнику. Что он означает для каждого из нас?
Личные верования виккан, относящиеся к природе богов, большую часть времени остаются почти невидимыми. Виккане, чьи убеждения приходятся на совершенно различные точки нашего треугольника, могут спокойно участвовать в одних и тех же групповых ритуалах, пользоваться одной и той же терминологией и практиковать Ремесло бок о бок, хотя то, что для одного — буквальный факт, для другого — всего лишь метафорическая истина. Возможно, «красный» будет не столь охотно смешивать пантеоны, как «синий» или «желтый», или не станет говорить, к примеру, о различных рогатых богах как о взаимозаменяемых. «Желтый», возможно, будет тратить меньше сил на поклонение богам и больше — на исследования в области человеческой психологии. Но подобные тенденции если становятся заметны, то лишь спустя много месяцев или даже лет. Большинство из нас легко поддаются иллюзии, что наши друзья и товарищи по ковену верят в то же, во что и мы. И если вдруг оказывается, что это не так, некоторые чувствуют себя преданными и теряют доверие к окружающим. Дело может дойти до перехода на личности: «желтых» начинают клеймить как «ненастоящих виккан», а они отвечают упреками в «суевериях» и «догматизме».
Допускать подобные склоки мы не можем, если только не хотим сменить мистериальную и эмпирическую религию на следование догмам и обязательному для всех символу веры. Но и зарывать голову в песок, делая вид, будто наши верования единообразны, тоже неразумно. Следует признать, что, независимо от «цвета» наших убеждений, все мы — виккане. И чтобы лучше исполнять свои задачи жрецов и жриц, мы должны исследовать и учиться понимать верования друг друга.
В чем причина всех этих различий в понимании божественного? Очевидно, не в опыте: три разных человека могут пережить очень похожие встречи с божественным, но каждый интерпретирует это в соответствии с «цветом» своих верований. Может быть, в типе личности? Но тогда никто не менял бы своих убеждений время от времени, не претерпевая при этом радикальных внутренних перемен. Если и можно выделить какой-то устойчивый фактор, предопределяющий подобные расхождения, то, пожалуй, это будет разница в потребностях.
Ведущая потребность «желтого» викканина — потребность в истине. Возможно, такой человек скептичен от природы или, быть может, на каком-то этапе пережил крупное разочарование. Но, так или иначе, он не может верить, не испытывая сомнений, и не может примирить свои сомнения с верой. Этот тип верующего не меньше других ценит образы и опыт Ремесла, но, с его точки зрения, вера, не допускающая сомнений, уязвима. Если ветку нельзя согнуть, полагает он, то ее можно только сломать.
Для «желтого» викканина боги — это символы и метафоры, а религиозный путь — не что иное, как путь самопознания. При помощи медитаций, при помощи мифов и мифотворчества, а быть может, и непосредственных бесед с чем-то высшим и глубинным, но, с его точки зрения, все же человеческим, — с той частью сознания, которая проявляется как «голос божества», — «желтый» использует ритуал как инструмент для обогащения человеческой жизни и психики и для более полноценного участия в жизни и нуждах мира. Важное место в его обрядах могут занимать юнгианская психология и соответствующая терминология, а богов он может воспринимать и как частные проявления собственной психики, и как архетипы, и как некое недифференцированное целое. Держится ли он за проверенные временем традиционные ритуальные формы или создает совершенно новые, в любом случае свою задачу он видит в том, чтобы разрабатывать по-настоящему эффективные ритуалы.
Ведущая потребность «красного» викканина — вера. Для него боги существуют на самом деле. Возможно, вера свойственна ему от природы, а быть может, он уверился в объективной реальности богов на личном опыте своего восприятия и взаимодействия с ними. Но, так или иначе, он убежден, что существование богов — это непреложный факт: оспаривать его или подвергать сомнениям невозможно, не поставив под сомнение и все свои прочие представления о реальности. Вера — не предмет для вопросов, а краеугольный камень всей религии. Практиковать Ремесло, не веря в богов, было бы попросту лицемерно — да и бессмысленно.
Для «красного» викканина ритуал — это взаимодействие с реальными, живыми Богами. Стремится ли такой человек возродить древние формы культа или же создает новые формы, основанные на личном познании Богов и способные угодить Им, в любом случае вся его ритуальная работа вращается вокруг конкретных Божеств — одного или нескольких. Иногда он чувствует, что Богов необходимо умилостивить, иногда обращается к Ним лишь для того, чтобы разделить с Ними радость и торжество. Нередко Боги подают ему советы или открывают тайны. Но средоточием его религиозной практики остаются молитвы и служение индивидуальным и личностным Богам.
«Синего» викканина, пожалуй, уместно будет назвать мистиком в нашем Ремесле. Ведущая потребность такого человека — принадлежать чему-то большему. По его мнению, жизнь имеет смысл и цель лишь в пределах единой и целостной вселенной, каждая частица которой вписана в один великий Узор. В такой вселенной и божество может быть только единым и целостным, но из-за своих естественных ограничений человек не способен воспринимать его, не подразделяя на множество аспектов и форм. Религия нужна для того, чтобы исследовать единый Узор вселенной, состоящий из всех этих разнообразных частей, и более активно участвовать в его деятельности.
Поэтому любимые ритуалы «синего» викканина — такие, которые помогают лучше понять суть наших Таинств и более осознанно следовать месячным и годичным циклам. По нраву «синим» и такая магия, которая позволяет перестраивать узоры мироздания в соответствии с нашими потребностями или яснее видеть и понимать эти узоры, чтобы эффективнее исполнять в них отведенную нам роль. В ритуальной практике такого человека важное место занимают медитации, праздничные обряды и разного рода циклическая или ритмическая деятельность, а также работа — и прагматическая, и символическая — по воссозданию целостности нарушенных узоров и ритмов.
Каковы бы ни были наши персональные убеждения, каждый нуждается в том, чтобы во что-то верить, принадлежать чему-то большему и познавать истину. Поэтому каждый из нас способен понять потребности и подходы других виккан, чьи воззрения не во всем совпадают с нашими. И это очень хорошо, потому что все мы следуем одной и той же религии. Достигнув взаимопонимания, мы сможем более эффективно сотрудничать и развивать Ремесло в таких направлениях, в которых оно лучше послужит и всем нашим разнообразным потребностям, и желаниям богов — независимо от того, как мы их себе представляем.
Margarian Bridger (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.
