Эволюция дворов фейри: от шотландских баллад до современной городской фэнтези
Автор: Морган Даймлер (с)
Перевод: Анна Блейз (с)
Концепция разделения фейри на дворы известна многим, и многие по умолчанию считают ее довольно древней. В действительности история сложнее, и начинается она в Южной Шотландии с появления Благого двора (Seelie Court), к которому позже добавился Неблагой (Unseelie Court) — как его дополнение и противовес. Эти идеи укоренились в шотландском фольклоре, а затем и в массовой культуре. Первые упоминания о Благом дворе стали появляться около пятисот лет назад, а о Неблагом — всего около ста лет назад, первоначально в пределах одного региона — Среднешотландской низменности (McNeill 1956). Но со временем эти представления, как и многие другие идеи, связанные с эльфами и феями, обрели популярность, в некотором роде вошли в мейнстрим и стали восприниматься как естественная часть корпуса верований о фейри.
В общем виде идея такова, что обитатели Волшебной страны подразделяются на два «двора» — Благой и Неблагой. Нередко это понимают упрощенно, полагая, что к Благому двору относятся «добрые» фейри, а к Неблагому — «злые»; или, как выражается Флоренс Мэриен Макнил в «Серебряной ветви», что речь идет о «созданиях добра» и «порождениях зла». Но не исключено, что первоначально эти два шотландских эпитета, Seelie и Unseelie, относились к одному и тому же явлению, а именно, использовались как эвфемизмы всей совокупности фейри — и только позднее стали противопоставляться друг другу как названия двух «дворов».
Шотландское слово seelie в словарях нередко ассоциируется с фейри — и как эпитет эльфийского двора, и как определение характера некоторых отдельно взятых фейри. Спектр значений этого слова — «счастливый, благой, благословенный, удачливый, добрый»; кроме того, оно может означать «приносящий удачу» (DSL 2016; Jamieson 1808).
Unseelie, напротив, означает «опасный, несчастливый, неблагоприятный, злосчастный, нечестивый, богопротивный» (DSL 2016). Слово unseelie появляется в письменных источниках уже в XVI веке — в значениях «неудачный, несчастливый»; но тогда оно применялось к местам, временам и животным, а как эпитет фейри стало употребляться гораздо позже (DSL, 2016).
Стоит также заметить, что термин unseelie стал применяться к фейри позже, чем seelie, и, в отличие от последнего, не имеет такой коннотации в словарях шотландского языка. Насколько нам известно, по отношению к фейри слово seelie впервые было употреблено в одной легенде конца XVI века, отсылка к которой встречается в книге 1801 года. Но здесь, как и во многих балладах, термин seelie используется как общее обозначение фейри и не подразумевает какого-либо явного разделения на «добрых» и «злых». Это свидетельствует в пользу теории о том, что первоначально употреблялось лишь эвфемистическое словосочетание Seelie Court, обозначавшее всю совокупность фейри. Как валлийцы называют своих фейри «тилвит тег» (Tylwyth Teg, «прекрасная семья»), а ирландцы — «дини мати» (Daoine Maithe, «добрый народ»), так и у шотландцев выражение Seelie Court, то есть «благой» или «счастливый двор», позволяло говорить о фейри, не подвергая себя лишней опасности: даже если говорящий привлечет внимание фейри, велика вероятность, что отнесутся к нему благосклонно, услышав столь лестное наименование. И лишь позднее произошло разделение на два «двора», «благой» и «неблагой», позволявшее отличить тех фейри, которые в целом настроены по отношению к человеку доброжелательно, от тех, которые в целом желают людям зла.
Выражение Seelie court толковали как «приятный или счастливый двор, или же двор, населенный приятными и счастливыми обитателями», а также как общее наименование всей совокупности фейри (Jamieson 1808). Упоминания о Благом дворе встречаются в балладных материалах, например, в балладе 1783 года «Элисон Гросс». Ведьма Элисон Гросс наказывает мужчину, отвергшего ее любовь, — превращает его в червя. Несчастный обречен изо дня в день ползать по дереву в этом неприглядном обличье. Но однажды, в канун Дня всех Святых, мимо проезжает «Благой двор»; королева останавливается, подбирает червя и своим колдовством возвращает ему человеческий облик (Child 1882). Фейри Благого двора необычайно щедры к тем, кому благоволят, и добры к беднякам, которым дают хлеб и зерно (Briggs 1976). Верили, что они помогают тем, кто смог их умилостивить и расположить к себе; помощь эта может принимать разные формы, включая работу по дому и заботу о домашнем скоте (McNeill 1956). Но несмотря на общую доброжелательность, Благой двор не спускает людям с рук оскорбления и обиды. Даже такие фейри, которые традиционно считаются «благими», — например, брауни, — становятся опасными, если причинить им зло.
Более того, Благой двор может вредить людям и тогда, когда ему это выгодно: например, в «Балладе о леди Мэри О’Крейгнетан» эльф похищает дочку лорда, чтобы взять ее в жены; в ответ на это лорд проклинает всех фейри, чтобы отныне дьявол брал с них «десятину» втрое больше прежнего, и клянется срубить каждый дуб, бук и ясень, какие только отыщутся на его землях; но священник молит его: «Не проклинайте двор благой!» (Sands et al. 1819). Возможно, из этого следует, что за похищением стоял именно Благой двор, хотя не исключено, что в тот период «благим двором» еще назывались все фейри без различия.
Неблагой двор — противоположность Благого, как явствует из самого названия. Его неизменно описывают как недоброжелательный по отношению к людям. Неблагой двор тесно связан со слуа ши — злобным воинством фейри, которое мучит людей и повсюду несет за собой болезни и смерть (Briggs, 1976). К Неблагому двору относятся разнообразные одинокие фейри, злые по натуре: они получают удовольствие от человеческих страданий и охотятся на людей ради забавы или для пропитания. Впрочем, не все неблагие фейри — одиночки (Briggs, 1976). Считалось, что Неблагой двор всегда готов навредить смертным, поэтому его следовало всеми силами избегать. В народе было известно много способов защиты от неблагих фейри (McNeill, 1956; Briggs, 1976).
Итак, в течение нескольких столетий выражение «Благой двор» использовалось как универсальный эвфемизм, после чего появился термин «Неблагой двор», и вся совокупность фейри стала подразделяться на две противостоящие группировки. Это представление сохранялось примерно до середины XX века, но затем стало видоизменяться под влиянием литературных адаптаций. Фейри оказались благодатным материалом как для классической, так и для городской фэнтези, так что многие писатели, работавшие в этих жанрах, обращались к традиционному фольклору и, в том числе, к идее двух «дворов». Со второй половины XX столетия эта концепция стала активно развиваться, и в современной фэнтези появились новые эльфийские «дворы» со своими особыми характеристиками.
Здесь стоит отметить, что само слово court порождает немало путаницы: в шотландском языке оно может означать не только королевский двор, но и просто группу, общество или содружество. Именно в этом смысле оно употребляется в некоторых версиях баллады о Тэм Лине, где каждый из отрядов эльфийского воинства обозначен словом court. В старом, эвфемистическом значении Seelie court, пожалуй, точнее всего будет истолковать как «счастливое содружество» (наподобие ирландского термина Daoine Maithe — «добрый народ»). Однако многие авторы современной городской фэнтези отдают предпочтение семантике королевского двора, разрабатывая схемы придворных иерархий со стоящей во главе королевской особой. Может показаться, что это не так уж и существенно: ведь и в старинном фольлоре и балладах часто упоминаются короли и королевы фей. Но здесь есть важный нюанс. Из-за такого подхода в современной фэнтези представления о принадлежности фейри к тому или иному двору оказываются менее гибкими и более формальными, чем в старинном фолькоре, где подразделение на «благих» и «неблагих» определялось не служением тому или иному монарху, а лишь доброжелательностью или враждебностью по отношению к людям.
Первая существенная модификация фольклорных представлений, проявившаяся в литературе, — переход от шотландских названий дворов к другим, более узким и конкретным терминам. Поначалу Благой двор стали называть Светлым, а Неблагой — Темным. Эта тенденция прослеживается с конца 80-х — начала 90-х годов XX века. Один из примеров — городская фэнтези Мерседес Лаки: в сериях «Бард из Бедлама» и «Зазубренный край» традиционные названия дворов используются наряду с новыми, как взаимозаменяемые. Этот смысловой сдвиг не слишком бросается в глаза читателю и, пожалуй, вполне объясним: многие поклонники массовой культуры не знакомы с традиционным фольклором и не знают шотландского языка. Но с переносом слов из одного языка в другой их коннотации предсказуемо изменились. Seelie и unseelie — достаточно комплексные понятия, но прямых моральных оценок они не содержат. Seelie может означать в том числе и «благой», но не означает «благочестивый» или «праведный»; подобные значения вообще неприменимы к шотландским благим фейри, которые с равным успехом могут и вредить людям, и помогать — в зависимости от мотивации. Что до unseelie, то это слово и впрямь может означать «нечестивый», но не вызывает более зловещих ассоциаций с настоящим бесовством или сатанизмом. Названия «светлый» и «темный», возможно, более выразительны, но вместе с тем и связаны с более прямолинейными моральными оценками, поскольку в английском языке и в современной американской культуре светлое устойчиво ассоциируется с добром, а темное — со злом. Таким образом, замена названий повлекла за собой переосмысление и самих дворов, и относящихся к ним существ.
В начале XXI века возникает очередное новшество: эльфийские дворы начинают именовать по названиям времен года. Поначалу дело ограничивается летом и зимой: Благой двор становится Летним, а Неблагой — Зимним. На первый взгляд, эта идея кажется удачной, так как позволяет избавиться от излишних моральных импликаций, но в действительности она порождает целый ряд новых проблем. И главная из них — дальнейшее размывание представлений об опасностях, связанных с фейри и хорошо известных в традиционном фольклоре. В особенности бросается в глаза смягченная интерпретация неблагих фейри. Авторы, использующие название «Зимний двор», по-прежнему могут считать его более опасным, чем «Летний», но нередко приписывают к этому двору главных героев или их возлюбленных. Один из примеров — цикл Рона Ньето «Заклятье фейри». Первая книга этой серии, «Дикая охота», была опубликована в 2014 году; в ней дворы фейри называются Летним и Зимним, а главные союзники протагониста принадлежат к Зимнему двору. Из-за этого неизбежно складывается ситуация, в которой самые опасные существа переосмысляются до такой степени, что начинают вызывать к себе наибольшую симпатию. Представители традиционного, фольклорного Неблагого двора наслаждались собственной порочностью и получали удовольствие от человеческих страданий, тогда как обитателей этого нового, Зимнего, двора зачастую описывают просто как прирожденных хищников, которые делают лишь то, что велит естество, и которых нетрудно перехитрить или победить при наличии достаточной смекалки. Такой сдвиг в интепретации эльфийских дворов — весьма существенное отступление от традиционного фольклора.
С переходом к «сезонным» наименованиям дворов начинает меняться сама система. Например, в цикле Джима Батчера «Досье Дрездена» в 2002 году, с романом «Летний рыцарь», появляется система эльфийских дворов. Помимо двух главных дворов, Зимнего и Летнего, у Батчера фигурируют так называемые «дикие фейри» (wyldfae) —относительно свободные существа, которые не принадлежат ни к одному из дворов, но которых призывают сражаться на стороне того или иного двора в военное время. Появление третьей самостоятельной группы — новый этап в эволюции представлений о дворах, хотя сама по себе идея не вполне нова. Вдобавок, Батчер намекает, что раньше существовали еще два «сезонных» двора — весенний и осенний, которые в какой-то момент были поглощены главными дворами (впрочем, эта тема получает развитие не столько в книгах самого Батчера, сколько на фанатских сайтах).
Система, состоящая из двух главных дворов и третьей, относительно нейтральной группы, встречается и в других образцах современного фэнтези. В эротическом цикле Даны Марии Белл, начатом в 2009 году, действуют три двора: Черный, Белый и Серый. Черный в общих чертах аналогичен Неблагому двору, Белый — Благому, а к Серому относятся нейтральные существа, не вполне опасные, но и не вполне доброжелательные. Стоит, однако, отметить, что Белый двор в этом цикле — едва ли не самый опасный, несмотря на свою репутацию «благого». В этом опять-таки отражается современная тенденция представлять переименованный Неблагой двор как более приемлемый и достойный доверия, а переименованный Благой — как более страшный и коварный: в некотором смысле традиционные представления о благонадежности двух этих групп меняются местами. Это можно наблюдать не только в сочинениях Белл, но во многих других книгах, включая серию романов Лорел Гамильтон о Мерри Джентри и многочисленные произведения в жанре янг-эдалт, рассчитанные на подростковую аудиторию.
Вместе с тем можно отметить и другую литературную тенденцию — к усложнению всей системы эльфийских домов. Например, в цикле «Двор Шипов и Роз» Сары Маас, опубликованном в 2015 году, фигурируют семь основных дворов (Весенний, Летний, Осенний, Зимний, Рассветный, Дневной и Ночной) и несколько вспомогательных. Взяв за основу для своей классификации четыре времени года и три времени суток, Маас фактически усложнила и детализировала уже знакомую нам схему, которая началась с переименования Благого и Неблагого дворов в Летний и Зимний.
Если окинуть взглядом весь промежуток времени, имеющий отношение к нашей теме, станут видны два важнейших обстоятельства: 1) первоначальное формирование системы двух эльфийских дворов представляло собой медленный и естественный процесс, занявший несколько столетий; и 2) этот процесс протекал в пределах одной культуры, для которой вера в фейри была столь же естественной, привычной и традиционной. Да, безусловно, кое-что постепенно менялось, но перемены никогда не бывали внезапными и не противоречили живой народной традиции. Напротив, недавние изменения представлений о дворах разворачивались стремительно (иногда хватало десятилетия или даже нескольких лет) и опирались на литературную традицию — а не на фольклорную со свойственной ей верой в объективную реальность фейри. Размышляя о скорости этого процесса, следует по меньшей мере задуматься о возможном влиянии современных технологий и СМИ.
Многие современные американцы черпают знания о фейри из массовой культуры и художественной литературы, а не из традиционного фольклора. Поэтому новшества в понимании эльфийских дворов и соответствующие изменения в восприятии самих фейри оказываются более влиятельными, чем может показаться на первый взгляд, и непосредственно влияют на верования, связанные с Волшебным народом. Представление о двух дворах, утвердившееся в шотландском фольклоре и заимствованное авторами современных фэнтези, стало развиваться уже не в контексте живой системы верований, а в рамках сюжетных линий и ходов, порожденных воображением писателей. Всего за каких-то три десятка лет традиционные дворы получили новые имена, что повлекло за собой поначалу подспудное, а затем и совершенно явное изменение характеристик. На рубеже XX—XXI веков в систему добавился третий двор или нейтральная группа фейри, включающая в себя тех, кто не принадлежит к двум основным. В первое десятилетие XXI века стала активно разрабатываться идея многочисленных дворов, которой сопутствует постоянное усложнение системы. Вслед за системой дворов меняется характер изображения и понимание самих фейри, и эти перемены одновременно и отражают более общие представления о фейри, распространенные в массовой культуре, и влияют на них. Дальнейшее развитие темы в XXI столетии покажет, продолжится ли дробление и умножение эльфийских дворов или этот процесс стабилизируется в какой-то точке.
Литература
- Briggs 1976 = Briggs, K. A Dictionary of Fairies, 1976.
- Butcher 2002 = Butcher, J. Summer Knight, 2002.
- Butcher 2010 = Butcher, J. Changes, 2010.
- Butcher 2012 = Butcher, J. Cold Days, 2012.
- Chambers, R., (1842) Popular Rhymes, Fireside Stories, and Amusements of Scotland
- Child 1882 = Child, F. The English and Scottish Popular Ballads, 1882.
- Dalyell 1801 = Dalyell, J. Scottish Poems of the Sixteenth Century, 1801.
- Dansky et al. 1997 = Dansky, R., Campbell, B., Cassada, J., and Lemke, I. White Wolf second edition, 1997.
- DSL 2016 = Dictionary of the Scots Language, 2016.
- Jamieson 1808 = Jamieson, J. An Etymological Dictionary of the Scottish Language, 1808.
- Maas 2015 = Maas, S. Court of Thorns and Roses, 2015.
- McNeill 1956 = McNeill, F. The Silver Bough, 1956.
- McNeil 2001 = McNeil, H. The Celtic Breeze, 2001.
- Sands et al. 1819 = Sands, Brymer, Murray, and Cochran. The Edinburgh Magazine and Literary Miscellany, vol. 83, 1819.
- Scott 1801 = Scott, W. Minstrelsy of the Scottish Borders, 1801. Scott 1831 = Scott, W. Letters on Demonologie and Witchcraft, 1831.
Morgan Daimler (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Настоящий текст доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.
