Сверхъестественные обитатели моря в фольклоре скандинавских стран

Сверхъестественные обитатели моря в фольклоре скандинавских стран
Автор: Яаков Сариг (c)
Перевод: Анна Блейз (с)

Введение

Прибрежные воды Норвегии, Исландии, Гренландии и Фарерских островов густо населены мифологическими чудовищами¹См.: Darren Naish, “Sea Serpents, Seals and Coelacanths: An Attempt at a Holistic Approach to the Identity of Large Aquatic Cryptids”. // I. Simmons and M. Quin (eds.), Fortean Studies 7, 2001, 75—94.. Одни из них обитают в море, другие — в пресных водоемах: озерах и прудах, ручьях и водопадах. Одни относятся к людям дружелюбно, другие — и таких гораздо больше — враждебно²См.: Elizabeth Skjelsvik, Norwegian Lake and Sea Monsters (Norveg Folkelivsgransking 7). Oslo: Oslo University Press, 1960, 34. Согласно Э. Шельсвик, появление озерных змей предвещало скорое несчастье. См. также: Terry Gunnell, “On the Border: The Liminality of the Sea Shore in Icelandic Folk Legends of the Past”. // Northern Atlantic Islands and the Sea: Seascapes and Dreamscapes, ed. Andrew Jennings, Silke Reeploeg and Angela Watt. Cambridge Scholars Publishing: Newcastle upon Tyne, 2017, 10—31.. 

В скандинавских сагах и других литературных произведениях можно найти немало рассказов о столкновениях между людьми и этими сказочными существами³См.: Kathryn Hume, “From Saga to Romance: The Use of Monsters in Old Norse Literature”. // Studies in Philology 77, no. 1, Winter, 1980, 1—25.. Первоначально эти предания передавались из уст в уста и лишь позднее были записаны⁴См., например: Lars Hemmingsen, By Word of Mouth: The Origins of Danish Legendary History. Copenhagen: University of Copenhagen, 1995.. Но некоторые истории такого рода известны в различных версиях, сохранившихся в нескольких литературных источниках. С распространением древней мифологии по скандинавским странам возникали местные варианты одних и тех же преданий. Различия между подобными вариантами нередко объясняются более или менее выраженным влиянием христианства, постепенно распространявшегося все дальше к северу на протяжении VIII—XII веков⁵О влиянии христианства на древние письменные источники в скандинавских странах см.: Theodore M. Andersson, “The Conversion of Norway according to Oddr Snorrason and Snorri Sturluson”. // Mediaeval Scandinavia 10, 1977, 83—95; Birgit and Peter Sawyer, Medieval Scandinavia: From Conversion to Reformation, circa 800-1500 (The Nordic Series 17. (Minneapolis: University of Minnesota Press, 1993; Birgit Sawyer, “Scandinavian Conversion Histories”. // Harvard Ukrainian Studies 12/13 (Proceedings of the International Congress Commemorating the Millennium of Christianity in Rus’-Ukraine (1988/1989), 46—60; Nordeide Sæbjørg Walaker, The Viking Age as a Period of Religious Transformation: the Christianisation of Norway from AD 560-1150/1200 (Studies in Viking and Medieval Scandinavia 2). Turnhout: Brepols, 2011; Jón Hnefill Aðalsteinsson, Under the Cloak: The Acceptance of Christianity in Iceland with Particular Reference to the Religious Attitudes Prevailing at the Time (Acta Universitatis Uppsalensis, Studia Ethnologica Upsalensia 4). Uppsala University-Stockholm: Almqvist & Wiksell, 1979; Peter Foote, “On the Conversion of the Icelanders”. // Aurvandilstá, ed. Michael Barnes et al., Norse Studies, Viking Collection: Studies in Northern Civilization 2, 1984, 56—64.. Разумеется, в различных географических и культурных областях эти процессы протекали с разной скоростью⁶См.: Alexandra Sanmark, “Power and Conversion: A Comparative Study of Christianization in Scandinavia. University College London 2002 PhD thesis”. // Occasional Papers in Archaeology 34, Department of Archaeology and Ancient History, Uppsala University, 2004; Anders Winroth, The Conversion of Scandinavia: Vikings, Merchants, and Missionaries in the Remaking of Northern Europe. New Haven, CT: Yale University Press, 2012.. В результате некоторые варианты вобрали в себя основы христианского мировоззрения, а некоторые сохранились в неизменной, изначальной форме⁷О двух различных версиях одного нарратива в связи с процессом христианизации см.: Brit Solli, “Narratives of Encountering Religions: On the Christianization of the Norse Around AD 900—1000”. // Norwegian Archaeological Review 29, no. 2, 1996, 89—114. См. также: Stefan Brink, “New Perspectives on the Christianization of Scandinavia and the Organization of the Early Church”. // Scandinavia and Europe 800-1350: Contact, Conflict, and Coexistence, ed. Jonathan Adams and Katherine Holman (Medieval Texts and Cultures of Northern Europe, 4). Turnhout: Brepols, 2004, 163—75; Haki Antonsson, “The Conversion and Christianization of Scandinavia: A Critical Review of Recent Scholarly Writings”. // Conversion and Identity in the Viking Age, ed. Ildar Garipzanov (Medieval Identities: Socio-Cultural Spaces, 5). Turnhout: Brepols, 2014, 49—73.. Рассмотрим скандинавские народные поверья об опасных морских чудовищах⁸О сверхъестественных существах Скандинавии см.: Nancy Cassell McEntire, “Supernatural Beings in the Far North: Folklore, Folk Belief, and the Selkie” // Scottish Studies 35, 2007, 120—143., а также обычаи и обряды (в некоторых случаях испытавшие явное влияние христианства), с помощью которых люди пытались защититься от подобных существ.

Морские чудовища и водяные духи

К числу самых опасных мифических существ относятся те, что способны менять обличья⁹См.: Lyonel D. Perabo, “Shapeshifting in Old Norse Icelandic Literature”. // Roda da Fortuna, Revista Electrônica sobre Antiguidade e Medievo (Electronic Journal about Antiquity and Middle Ages) 6, no. 1, 2017, 135—158.. Обманчиво прекрасный облик таких созданий искушает человека довериться своим глазам. Некоторые из них, вдобавок, искусные музыканты, способные наделить этим даром и человека, желающего достичь совершенства в игре на музыкальном инструменте.

Одно из самых известных в скандинавской мифологии созданий, заманивающих людей в ловушку при помощи музыки, — нёкк¹⁰Nøkk; другие варианты, известные в Скандинавии, — «нёккен» (nökken), «нюк» (nyk), «нюхьен» (nykkjen). Датская форма — «нёкке» (nøkke); норвежцы предпочитают вариант «нёккен»(nøkken), шведы — «некк» (näck), а финны — «някки» (näkki). — Примеч. перев. (родственный никсам и наккерам¹¹Никсы (Nixen) — водяные духи в немецком фолькоре; «наккеры» (knuckers) — водяные змеи в английском фольклоре.). Это водяной дух мужского пола, обитающий в пресных водоемах; поверья о нем распространены в Швеции, Норвегии и на Фарерских островах¹²Главным местом обитания нёкков считается озеро Сёрвогватн на острове Воар — крупнейшем из Фарерских островов.. В человеческом облике он выглядит как прекрасный юноша. Играя чарующие мелодии на скрипке или на арфе, он приманивает и завораживает женщин, а затем топит их в озере, если те согласятся потанцевать с ним.

Нёкка можно встретить и в обличье серого коня, пасущегося на берегу озера; примечательно, что копыта его повернуты задом наперед. А иногда он принимает облик прекрасного белого жеребца, стоящего в воде — так, что половины его тела не видно с берега. В лошадином обличье нёкк кажется таким смирным и кротким, что люди подходят погладить его и пытаются оседлать. Но стоит кому-то забраться к нему на спину, как он тотчас погружается под воду и топит свою жертву.

Бывает, что нёкк принимает вид деревянной лодки, покачивающейся на волнах. Если кто-то попытается вытащить ее на берег, нёкк схватит его и утопит. Но человек может избежать этой ужасной участи, если успеет произнести вслух имя нёкка: тогда водяной дух временно лишится своей колдовской силы и спрячется в глубинах озера¹³О различных способах избавления от морских змей см.: Skjelsvik, Norwegian Lake and Sea Monsters, 32.. К тому же, нёкк боится стали, а потому его можно отпугнуть, если взять с собой в морское плавание нож или гвоздь¹⁴См.: Fletcher Stewart Bassett, Phantoms of the Deep, or: Legends and Superstitions of the Sea and Sailors. Chicago: W.B. Conkey, 1903, 96..

Еще один тип водяного, наделенного музыкальным даром и способного менять обличья, — фоссегрим¹⁵Впрочем, Стефани Лейцингер сравнивает в своей магистерской диссертации нёкка и фоссенгрима и приходит к выводу, что это одно и то же: фоссенгрим, по ее мнению, — норвежское название нёкка. См.: Stefanie Leitzinger, “Die Entwicklung mythologischer Gestalten in der skandinavischen Volkstradition”. // Diplomarbeit, University of Vienna, Philologisch-Kulturwissenschaftliche Fakultät, 2013, 29., обитающий в водопадах (по-норвежски foss — водопад). К людям он иногда относится по-дружески, а иногда — наоборот. С одной стороны, он исключительно одаренный музыкант, играющий волшебные мелодии на хардингфеле  или на арфе¹⁶Хардингфеле — традиционный струнный инструмент, распространенный на юго-западе Норвегии. В отличие от обычной четырехструнной скрипки («ванлигфеле»), у него восемь или девять струн. Нередко хардингфеле украшают резной головой дракона или женщины.. Если человек, желающий обрести такой же дар, обратится к нему за помощью, фоссегрим охотно поможет, хотя и не задаром: нужно будет принести ему особое угощение, и сделать это втайне от всех и непременно в четверг вечером. Угощением послужит либо белый козел, которого нужно бросить хвостом вперед в водопад, стекающий с северной стороны обрыва, либо копченый барашек, украденный из соседских запасов. Этот обряд необходимо повторять четыре четверга подряд. Если фоссегрим останется доволен подношениями, он схватит своего ученика за правую руку и начнет водить его пальцами по струнам, пока из-под пальцев не потечет кровь. После этого человек станет играть так искусно, что под его музыку даже деревья в лесу будут пускаться в пляс¹⁷По преданию, Торгейр Эугундссон (1801—1872), знаменитый скрипач из Телемарка (Норвегия), более известный по прозвищу «Мюлляргутен» (Myllarguten, «сын мельника») продал душу фоссегриму за свой баснословный талант.. Но если козел окажется слишком тощим, фоссегрим не обучит человека виртуозной игре, а только даст советы, как настраивать скрипку¹⁸Принесение животных в жертву сверхъестественным существам схоже с древнескандинавским блотом — обрядом жертвоприношения богам. .

В отличие от пресноводных духов, принимающих прекрасные и соблазнительные обличья и подчас помогающих человеку, сверхъестественные обитатели моря более свирепы. Они открыто нападают на корабли и лодки, вышедшие в открытое море, и топят людей. Сара Хоффман отмечает: «Считалось, что люди, утонувшие или иным образом погибшие в море, застревают между мирами. Они одновременно “невинные и несытые”, а это — идеальное сочетание условий для превращения в “беспокойного мертвеца”¹⁹»Sarah Hoffman, “The Ghosts of Christmas Past: Folklore, Archaeology, and Place Abandonment at Haffjorðarey, Western Iceland”. // Chronika VIII, 2018, 2. См. также: Terry Gunnell, “An Invasion of Foreign Bodies: Legends of Washed Up Corpses in Iceland”. // Eyðvinur. Heiðursrit til Eyðun Andreassen, ed. M. Marnersdóttir et al. Faroe Islands: Føroya fróðskaparfelag, 2005, 70—71.. В числе разнообразных морских существ, угрожающих жизни мореплавателя, — призраки утонувших моряков, оставшихся без погребения в освященной земле: клабаутерман и драуг²⁰Драуг (draugr) — тип ожившего мертвеца, общеизвестный в Дании, Швеции и Норвегии. Его называют также «аптганга» (aptrganga) или «аптганг» (aptrgangr), от исландского afturganga, что вбуквальном перевод означает «снова ходящий». В старинных источниках проводится различие между сухопутными и морскими драугами, хотя происхождение у них, по всей видимости, общее..

Клабаутерман²¹Клабаутерман — персонаж немецкого фольклора. Его название восходит к древнегерманскому klabastern («стучать, шуметь») или kalfatern («конопатить»). См.: Leander Petzoldt, Kleines Lexikon der Dämonen und Elementargeister. München: C.H. Beck, 1990, 109. — амбивалентный водяной дух²²Reinhard J. Buss, The Klabautermann of the Northern Seas: An Analysis of the Protective Spirit of Ships and Sailors in the Context of Popular Belief, Christian Legend, and Indo-European Mythology, University of California Publications, Folklore Studies 25. Berkeley: University of California Press, 1973. Ср.: W. Havernick, “Der Geist im Sarg. Zur Entstehung der Vorstellung vom Klabautermann”. // Beiträge zur Deutschen Volks-und Altertumskunde Hamburg 17, 1978, 68—73.. Он помогает морякам в Балтийском и Северном морях, предупреждая о надвигающемся шторме. Выглядит он обычно как моряк, одетый в желтое, в шерстяной матросской шапочке и с конопатным мушкелем, которым он простукивает стыки и швы корабля в поисках течи²³Чтобы пригласить клабаутермана на борт, его изображение вырезали на носу корабля. Согласно народным поверьям, этот дух защищал судно от непогоды, бурных вод, рифов и прочих опасностей.. Если кораблю грозит беда, он предупреждает команду и исчезает. Но со временем о его благосклонном характере стали забывать: клабаутерман показывался на глаза только в роковой час и потому начал ассоциироваться с несчастьем. Получалось так, что моряки видели его в первый и последний раз непосредственно перед тем, как судно пойдет ко дну. Из-за этого клабаутермана стали воспримать как вестника беды, обрекающего корабли на гибель. Верили также, что он указывает утонувшим морякам дорогу в подводное царство мертвых. Духи, которых он не пожелал проводить, оставались блуждать по волнам и навлекать несчастья на мореплавателей.

Мифический морской драуг, злой водяной дух²⁴Gregg A. Smith, The Function of the Living Dead in Medieval Norse and Celtic Literature: Death and Desire. Lewiston, NY: Edwin Mellen Press, 2007. См. также: Ármann Jakobsson, “Vampires and Watchmen: Categorizing the Mediaeval Icelandic Undead”. // Journal of English and Germanic Philology 110, no. 3, 2011, 281—300; по исландскому фольклору см.: Smith, “The Fearless Vampire Killers: A Note about the Icelandic Draugr and Demonic Contamination in Grettis Saga”. // Folklore vol. 120, issue 3, 2009, 307—316., — это душа моряка, погибшего в море и оставшегося без христианского погребения. Он похож на человека, но огромен и с головой из водорослей, носит рыбацкую штормовку и плавает на половине гребной лодки. Штормовыми ночами он ревет и трясет корабли, а порой и топит суда со всей командой²⁵На севере Норвегии его представляют в виде безголового рыбака. Различные версии рассказов о драугах см.: Alexander Hay, ‘“From Beneath the Waves”: Sea-Draugr and the Popular Conscience’. // John Hackett and Seán Harrington (eds.), Beasts of the Deep: Sea Creatures and Popular Culture. John Libbey Publishing, 2018, 13—16.. 

В «Саге о людях из Лососьей долины» есть эпизод, который нам особенно интересен²⁶The Laxdaela Saga, Chapter LXXVI: The Drowning of Thorkell, A.D. 1026. https://en.wikisource.org/ wiki/The_Laxdaela_Saga/Chapter_LXXVI.. Гудрун, вдова человека, утонувшего в море, однажды вечером, по дороге в церковь, встретила компанию призраков: своего покойного мужа и его спутников, погибших вместе с ним. Гудрун не заговорила с ними, а когда вышла из церкви, их уже не было. «Неупокоенный»²⁷Как его описывает А. Хэй (Hay, “Beneath the Waves”, 13). — по всей видимости, морской драуг — исчез. Отвернувшись от древних поверий, Гудрун стала ревностной христианкой — первой монахиней и отшельницей в Исландии.

Важную роль в исландском морском фольклоре играют киты, которых тоже причисляли к морским чудовищам²⁸Исл. sæskrímsli.. Моряки и жители побережий часто сталкивались с этими животными²⁹См.: Lyonel D. Perabo, “Shapeshifting”, 142; автор упоминает десять преданий о том, как киты меняли обличье. См. также: Hilda Ellis Davidson, “Shape-Changing in the Old Norse Sagas”. // Charlotte F. Otton (ed.), A Lycanthropy Reader: Werewolves in Western Culture. Syracuse, NY: Syracuse University Press, 1986, 142—160.. К северу от Рейкьявика лежит залив Хвальфьорд («Китовый фьорд»)³⁰Этот фьорд находится на юго-западе Исландии, между городами Мосфедльсбайр и Акранес., название которого связано со следующей историей: несколько человек из Сюдюрнеса³¹Сюдюрнес — регион, занимающий большую часть полуострова Рейкьянес. отправились ловить рыбу.  Когда настало время возвращаться по домам, оказалось, что один из них куда-то исчез, и остальные вернулись без него. Год спустя рыбаки пришли на то же место и обнаружили там своего товарища, целого и невредимого. Он рассказал, что его заколдовали альвы. Все это время они держали его у себя и обращались с ним хорошо. Но рыбаку не нравилось у альвов — он только о том и думал, как бы вернуться в мир людей. Впрочем, он сошелся с женщиной из альвов, и та родила от него ребенка³²О брачных союзах людей с русалками см.: Bo Almqvist, “Of Mermaids and Marriages: Seamus Heaney’s ‘Maighdean Mara’ and Nuala Ní Dhomhnaill’s ‘an Mhaighdean Mhara’ in the Light of Folk Tradition”. // Béalodeas 58, 1990, 1—74.. Когда он собрался уходить, эта женщина сказала, что желает крестить новорожденного и принесет его в церковь.

Некоторое время спустя рыбак пришел на церковную службу в Хвальснесе. Перед церковью стояла колыбель с приколотой к ней запиской: «Отец этого ребенка позаботится, чтобы его крестили». Пастор попросил рыбака признать свое отцовство, но тот все отрицал. Тогда перед ними появилась женщина, которую никто из прихожан не знал. Она посмотрела на рыбака и сказала: «Я навела на тебя чары, чтобы ты стал самым злобным на свете морским китом и потопил много кораблей». На этом она схватила колыбель с ребенком и исчезла бесследно. Пастор прихожане поняли, что это женщина из альвов, у которых жил тот рыбак.

Потрясенный рыбак обезумел, помчался к морю и спрыгнул со скалы Хоульмсберг³³Скала Хоульмсберг расположена между городами Кеблавик и Лейра.. Коснувшись воды, он тотчас превратился в свирепого кита. Люди прозвали его «Красноголовым» (Rauðhöfði), потому что на рыбаке была красная шапка, когда он прыгнул в море. Тот кит и впрямь потопил много кораблей. Позже он нашел себе пристанище во фьорде между селениями Кьяларнес и Акранес, который и стал называться Китовым в его честь³⁴См.: Juha Pentikäinen, “Child Abandonment as an Indicator of Christianization in the Nordic Countries”. // Scripta Instituti Donneriani Aboensis 13: Old Norse and Finnish Religions and Cultic Place-Names, 1990, 72—91. Об исландских преданиях о детях, брошенных отцами, см. особ. стр. 76—80. Пентикяйнен пишет: «Что касается скандинавских стран, то отказ от ребенка, судя по всему, оставался там приемлемым социальным обычаем вплоть до принятия христианства. Под влиянием христианства эта старинная практика постепенно стала противозаконной <…> С этой точки зрения, криминализация отказа от детей может рассматриваться как показатель силы и географического распространения христианских влияний в различных областях Скандинавии» (с. 75)..

Еще одна разновидность морских оборотней, способных превращаться в человека, — селки, «тюлений народ». В море они плавают в виде тюленей, а когда выходят на берег, сбрасывают тюленью шкуру и принимают человеческий облик³⁵См.: Jacqueline Simpson and Jón Árnason, Icelandic Folktales and Legends. Berkeley: University of California Press, 1972, 100—102; Bengt af Klintberg, “Scandinavian Folklore Parallels to the Narrative about Selklolla in Guðmundar saga biskup”. // Daviel Sävborg and Karen Bek-Pedersen (eds.), Supernatural Encounters in Old Norse Literature and Tradition, Borders, Boundaries, Landscape 1. Turnhout: Brepols, 2018, 59—74.. Согласно исландским и фарерским преданиям, тюлени происходят от людей, которые бросились в океан и утонули³⁶О тюленях как воинах фараона, утонувших в Красном море, см.: Terry Gunnell, “On the Border”, 22.. Раз в году они выходят на берег, сбрасывают шкуры и наслаждаются жизнью в человеческом облике³⁷Как отмечает Алан Бруфорд (Alan Bruford, “The Grey Selkie”. // Ballad Studies, ed. E.B. Lyle. Cambridge: D.S. Brewer, 1976, 63, n. 1), «[п]ринадлежность к селки подразумевает возможность превращаться в человека не в большей степени, чем принадлежность к “тюленям”».. Люди нередко стремились к брачным союзам с селки, полностью отдавая себе отчет в их сверхъестественной природе³⁸См.: Sophia Kingshill, Mermaids. Dorset: Little Toller Books, 2015, 56. Кингсхилл утверждает: «Сказаниям о метаморфозах тюленей, по-видимому, предшествовали скандинавские и тевтонские легенды о девах-лебедях, которые сбрасывали свое белоснежное оперение и брали в мужья смертных <…> По-видимому, под влиянием подобных легенд и возникли поверья о селки, а те, в свою очередь, дали начало представлениям о том, что и русалка способна сбросить свое водяное обличье»..

Чрезвычайно показательна фарерская сказка «Жена-тюлень» («Kópakonan»)³⁹Annika Christensen, “Exploring Faroese and Icelandic Relationship to the Sea in Selkie Lore: Kópakonan (1891) and Selshamurinn (1852)”. // Conference Paper University of Iceland: Fyrirlestrar frá íslensk-færeyskri ráðstefnu í Reykjavík, 26—28 August 2016. — трагическая история тюленьей девы, которая против воли стала женой молодого фермера из Микладеалура⁴⁰Микладеалур — самое крупное поселение на острове Кальсой (северная часть Фарерских островов); относится к коммуне Клаксвуйк. Согласно местному преданию, раз в году, в канун Богоявления, тюлени (исключительно самки) собираются на берегу близ Микладеалура, сбрасывают шкуры и, превратившись в женщин, танцуют и веселятся всю ночь.. Однажды этот юноша пошел на берег посмотреть, как тюленихи выходят из моря, сбрасывают шкуры и превращаются в женщин. Незаметно подкравшись к ним, он похитил одну из шкур. Когда тюленихам настало время возвращаться в море, одна из них не нашла свою шкуру и была вынуждена пойти с фермером и поселиться у него⁴¹В некоторых преданиях финны и финки, владеющие волшебной силой, похищают людей, чтобы сочетаться с ними браком, и прячут их на дне морском. В этом заключалась еще одна опасность, грозившая морякам.. Затем они поженились, и у них родились дети⁴²ML4080: «Жена-тюлень». Самая ранняя исландская версия этой сказки была, судя по всему, записана Йоуном Гудмундссоном («Йоуном Ученым») в 1641 году. См. также: J.A. Pottinger, “The Selkie Wife”. // Old-Lore Miscellany of Orkney, Shetland, Caithness and Sutherland 1, no. 5, 1908, 173—175.. Чтобы жена не ушла от него, фермер запер ее тюленью шкуру в сундук, а ключ носил на поясе, на цепочке. Но однажды он отправился с друзьями на рыбалку и слишком поздно заметил, что забыл дома пояс с ключом. Он поспешил обратно в деревню, но было уже слишком поздно. Жена забрала шкуру и вернулась в море.

Прошло время, и товарищи позвали фермера поохотиться на тюленей. В ночь перед охотой жена-тюлень явилась фермеру во сне и попросила не убивать ее нового мужа — большого тюленя-секача — и двоих детенышей. Но фермер не послушал ее и убил всех тюленей, какие попались ему на охоте. Вернувшись вечером домой, он стал варить тюленьи головы себе на ужин. Внезапно раздался грохот, дом затрясся, и перед фермером появилась жена-тюлень в обличье ужасного тролля. Понюхав еду в горшке, она закричала: «Здесь лежат головы моего мужа и двоих моих детей! Вот моя месть людям Микладеалура: одни будут гибнуть в море, другие — срываться со скал. И будет так до тех пор, пока не наберется столько мертвых, что, взявшись за руки, они смогут окружить весь остров Кальсой!» Прогремел гром, и жена-тюлень исчезла.

С тех пор ее больше никто не видел, но и по сей день люди из Микладеалура время от времени тонут в море или разбиваются насмерть, срываясь со скал. Местные жители верят, что проклятие действует до сих пор: еще не набралось достаточно жертв, чтобы погибшие смогли окружить остров Кальсой, взявшись за руки.

Жестокое возмездие — тема еще одной сказки о человеке, предавшем сверхъестественное существо. Эта народная сказка, опубликованная Йоуном Арнасоном⁴³Йоун Арнасон (1819—1888) — исландский писатель, библиотекарь и директор музея. В 1848—1887 гг. он занимал должность Национального библиотекаря Исландии (Landsbókavörður Íslands). В сотрудничестве с Магнусом Гриммсоном он составил и впервые опубликовал собрание исландских народных сказок. Первый том собрания, «Исландские народные сказки» (Íslenzk Æfintýri), увидел свет в 1852 году. В 1862 и 1864 гг. Арнасон выпустил два дополнительных тома — «Исландские народные сказки и легенды» (Íslenzkar Þjóðsögur og Æfintýri). Полное собрание в шести томах было опубликовано Рейкьявике в 1954—1961 гг. под номером 186242, повествует о морском змее, который вырос из маленького червячка и теперь живет в озере Лагарфльоут — третьем по величине озере Исландии, расположенном близ города Эйильсстадир⁴⁴Jón Árnason, The Serpent of Lagarflót: Icelandic Folk and Fairy Tales, trans. May Hallmundsson and Hallberg Hallmundsson. Reykjaík: Almenna bókafélagið, 2007, 96—97; Árnason, “Ormurinn í Lagarfljóti”. // Íslenzkar Þjóðsögur og Æfintýri. Leipzig: J.C. Hinrich, 1862, I, 638—641. Не исключено, что этот легендарный змей (описанный как «дивная тварь» — ‘undarligr [h]lutr’) впервые упомянут еще в «Исландских анналах» (а конкретнее, в «Анналах Скаульхольта») за 1345 год. См.: Gustav Storm (ed.), “V.Skalholts-Annaler (D) 1344—1345”. // Islandske annaler indtil 1578. Christiania: Grøndahl & Søns Bogtrykkeri, 1888, 211..

Давным-давно одна девушка получила в подарок от матери золотое кольцо. «Как мне распорядиться им лучше всего?» — спросила она, и мать сказала: «Положи его под червя»⁴⁵В версии из сборника Жаклин Симпсон мать отвечает: «Положи его под болотную змею» (Jacqueline Simpson, Icelandic Folktales and Legends. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1972, 102).. Девушка послушалась и положила кольцо и червя в сундук с бельем. Червь стал быстро расти, и через несколько дней сундук треснул. Девушка увидела, что маленький червячок превратился в большого змея. В страхе она схватила его и бросила в озеро вместе с кольцом. Змей продолжал расти и вскоре превратился в гигантское чудовище. Он начал плеваться ядом и убивать людей и животных⁴⁶См.: Skjelsvik, Lake and Sea Monsters, 29—48. Свое исследование Шельсвик начинает с пословицы, записанной в Балестранне (губерния Сонг-ог-Фьюране, Норвегия): «Если змея ужалит семерых язычников и семерых христиан, она превратится в озерного змея». Подразумевается народное поверье, согласно которому змея после этого «продолжает расти без остановки. Став слишком большой, чтобы жить на суше, змея находит пристанище в горном озере, а когда и озеро становится для нее слишком тесным, она пытается выбраться в море — обычно по реке или ручью. Если река оказывается слишком мелкой, змея пытается запрудить ее. Тогда вода в реке поднимается, и змею выносит в море» (с. 30)..

Чтобы избавиться от чудовища, позвали двух чародеев⁴⁷Эти чародеи по-разному описываются в разных источниках. В «Исландских народных сказках» Жаклин Симпсон сказано: «Послали за двумя лапландцами, чтобы они убили змею и забрали золото» (103). Другие исследователи полагают, что волшебники были финнами; см.: W. Bosner, “The Magic of the Finns in Relation to That of Other Arctic Peoples”. // Folklore 35, no. 1, 1924, 57—63. Боснер ссылается на исследование Йоханнеса Шеффера «Лаппония»: «…согласно Шефферу, Лапландия в былые времена была колыбелью шаманов, и соседние народы посылали туда молодых [шаманов] на учебу»; см.: Joannis Schefferi argentoratensis, Lapponia, Id est regionis lapponum et gentis nova et verissima descriptio. Francofurti: Christiani Wolfii, MDCLXXIII, 120. Кингсхилл (Kingshill, Mermaids, 58—59) утверждает: «В старинных скандинавских легендах магические силы приписывали финнам <…> В некоторых сказках финны отождествляются с селки и нередко описываются как чужеземные чародеи, ходящие по волнам, словно посуху». Ниже она добавляет: «Предания о финнах (Finn-folk), другое название которых, fin-folk, наводит на мысли о плавниках (fins) морских животных, бытовали на островах до XIX века и позже» (59). О финских волшебниках см: Bassett, Phantoms of the Deep, 117. и попросили их убить змея и забрать золото. Этих волшебников, веривших в языческих богов, изгнали из Исландии после принятия христианства, в 1000 году⁴⁸Лайонел Перабо (Lyonel Perabo, ‘Shapeshifting’, 141) упоминает рассказ о языческом колдовстве, встречающийся в одном средневековом исландском тексте конца XII — начала XIII вв., где речь идет о волшебниках-лопарях (саами). Один из таких чародеев ложится наземь и укрывается плащом, а затем отправляет свою душу в путешествие в обличье кита.. Победив чудовище, чародеи привязывают его голову к хвосту и подвешивают камни к его телу, чтобы змей не мог подняться на поверхность озера. Но убить его они не могут, потому что иначе со дна всплывет другой дракон, еще больше этого и таящийся еще глубже.  

Самое крупное из всех морских чудовищ — знаменитый кракен⁴⁹Миф о кракене, вероятно, проник в Скандинавию вместе с легендой об ирландском святом Брендане (ок. 484 — ок. 577), знаменитом путешественнике, который был прозван «Мореходом» и совершил плавание по Атлантике в середине VI века. Сказание об этой экспедиции, записанное в IX веке под названием «Плавание святого Брендана» (Navigatio Sancti Brendani Abbatis), — ценнейший источник сведений о легендарных морских чудовищах. Первое подробное описание кракена содержится в двухтомнике «Естественная история Норвегии» датского писателя и биолога Эрика Понтоппидана (Erik Pontoppidan, Det første Forsøg paa Norges naturlige Historie. København: Trykt i de Berlingske Arvingers Bogtrykkerie, ved Ludolph Henrich Lillie, 1752—1753)., топящий моряков и пускающий ко дну корабли⁵⁰О кракене, или гигантском кальмаре, см.: Sophia Kingshill and Jennifer Westwood, The Fabled Coast: Legends & Traditions from around the Shores of Britain & Ireland. London: Random House, 2012, 310—312; 325—327. См. также: W. Blackwood, “Remarks on the Histories of the Kraken and Great Sea Serpent”. // Blackwood’s Magazine 2, 1818, 645—654.. Его описывают как гигантского кальмара, осьминога, или, по некоторым версиям, краба, обитающего в глубоких водах⁵¹Современные исследователи полагают, что в основе легенд о кракене лежат рассказы моряков о встречах с гигантским кальмаром (Architeuthis dux). См.: Rodrigo Salvador and Barbara M. Tomotani, “The Kraken: When Myth Encounters Science”. // História, Ciências, Saúde Manguinhos 21, no. 3, 2014, 971—994.. Если мореплаватели его потревожат, он поднимается на поверхность. По ошибке его нетрудно принять за остров — но довольно скоро об этой ошибке приходится пожалеть. Согласно народным поверьям, спастись от этого морского монстра можно только одним способом: покинуть подвергшийся нападению корабль и добраться до настоящей суши или продержаться на воде до появления спасателей с какого-нибудь другого судна.

Влияние христианства

Способы спасения от водяных чудовищ столь же разнообразны, как и они сами. Но большинство этих способов основывается, в целом, на двух принципах. Во-первых, важную роль играет происхождение. Считается, что некоторые легендарные обитатели вод — например, тюлени-оборотни, фоссегримы или морские драуги — когда-то были людьми. Поэтому они жаждут признания со стороны человека и охотно вознаграждают тех, кто обходится с ними по-доброму. Но если оскорбить их, они будут мстить. С другой стороны, морские создания (драуги, некоторые нёкки, селки и кракен) обычно ненавидят людей сильнее, чем водяные, обитающие в озерах и водопадах, — этих иногда можно умилостивить, совершив определенные действия.

Во-вторых, существует теория, основанная на исторических флуктуациях. С приходом христианства скандинавские мифологические традиции, формировавшиеся и сохранявшиеся на протяжении многих веков, оказались на грани забвения. Христианство распространилось сначала в Дании, Норвии и Швеции. Готланд и Ёмтланд вскоре последовали примеру соседей, а несколько позже новую веру приняли на Фарерских островах и в Финляндии. Последней, около 1000 года, была крещена Исландия, и на этом христианизация Скандинавии практически завершилась⁵²Областей, не принявших новую веру, осталось совсем немного. В 1721 году датчане основали колонию в Гренландии, чтобы обратить в христианство коренных жителей острова. Приблизительно в то же время в Норвегии и Швеции попытались (впрочем, без особого успеха) распространить христианскую веру среди саами, которые до сих пор оставались язычниками. См.: Kenneth Scott Latourette, A History of the Expansion of Christianity, vol. 2, The Thousand Years of Uncertainty: AD 500–AD 1500. New York, London: Harper & Brothers, 1938, 106—143..

Предполагалось, что с принятием христианства возникнут новые религиозные ценности, а древние языческие обычаи будут уничтожены. Однако на деле культурная история региона пошла не столь однозначным путем. Действительно, многие народные верования забылись и отошли в прошлое, но некоторые все же сохранились, так или иначе приспособившись к новой религии. Древние сказания стали окрашиваться в христианские тона и вбирать в себя элементы христианского нарратива, и так возник уникальный синтез монотеизма и язычества⁵³О сосуществовании язычества с христианством см.: John McKinnell, “Why Did Christians Continue to Find Pagan Myth Useful?” // Reflection on Old Norse Myths Studies in Viking and Medieval Scandinavia 1, ed. John McKinnell et al. Turnhout: Brepols, 2007, 33—50..

Именно так, например, древние языческие предания о нёкках приобрели христианскую окраску: возникло поверье, что нёкки особенно опасны для беременных женщин и некрещеных детей, а также стало считаться, что нёкк чаще нападает на людей в особые дни года, в числе которых — канун Рождества. Но столкновение с этим сверхъестественным существом не всегда заканчивается печально. К древнему слою верований относится представление о том, что можно спастись от нёкка, громко выкрикнув его имя. А под влиянием христианства появились дополнительные способы борьбы с этим водяным духом: нужно бросить в воду что-нибудь металлическое — например, иглу или железный крест. Кроме того, в заклинание, защищающее от нёкка, добавилось обращение к авторитету Девы Марии⁵⁴«Nyk! Nyk! Naal i vatn. Jomfru Maria kastet styal i vatn! Du sæk, æk flyt!» — «Нюк! Нюк! Игла в воде. Дева Мария бросила в воду сталь! Ты тонешь, я плыву!»..

Усилия по утверждению христианства и подавлению любых языческих умонастроений прилагались на многих уровнях. Священники были непоколебимы в своем стремлении христианизировать Исландию — и все же старые обычаи не спешили уходить в прошлое⁵⁵См.: Viðar Pálsson, “Pagan Mythology in Christian Society”, Gripla 19, 2008, 123—159.. Невозможно было сбросить со счетов исконную веру в такие создания, как, например, ландветтир (духи-защитники местности), обеспечивавшие безопасность Исландии⁵⁶Kristján Ólafsson Bersi, “Landvættir og álfar”. // Andvari 87, 1962, 260—271. См. также: Jón Steffensen, “Aspects of Life in Iceland in the Heathen Period”. // Saga-Book of the Viking Society 17, 1967—1968, 177—205.. Церковь постоянно сталкивалась со стойкой языческой верой и в силу людей, наделенных магическими способностями⁵⁷Kirsten Hastrup, “Iceland: Sorcerers and Paganism”. // Bengt Ankarlo, Gustav Henningsen (eds.), Early Modern European Witchcraft. Oxford: Clarendon Press, 1989, 393—401., и в различных чудовищ, обитающих в горных озерах, прудах и в открытом море⁵⁸Daniel Sävborg, “The Icelander and the Trolls – The Importance of Place”. // Ülo Valk and Daniel Sävborg (eds.), Storied and Supernatural Places: Studies in Spatial and Social Dimensions of Folklore and Sagas. Helsinki: Finnish Literature Society, 2018, Studia Fennica Folkloristica 23, 194—205..

Священников звали на помощь, чтобы очистить различные места, в которых, по преданиям, водились морские чудовища и прочие сверхъестественные существа. И служители церкви проводили соответствующие обряды: угрожали этим опасным созданиям, запрещали им вредить человеку и, наконец, кропили их обиталища святой водой — для очищения от всех «пережитков» язычества. Епископы, такие как святой Торлак (ум. 1193) и Гудмунд Добрый (ум. 1237), освящали скалы, чтобы изгнать сверхъестественных тварей, нападавших на людей⁵⁹Ian Wood, “Christians and Pagans in Ninth-Century Scandinavia”. // The Christianization of Scandinavia: Report of a Symposium held at Kungälv, Sweden. Alingsås: Viktoria Bokförlag, 1987, 36—67.. Иногда им удавалось навсегда прогнать таких духов с глаз долой — например, в глубины моря. Однако, по некоторым свидетельствам, священники подчас были вынуждены идти на уступки, заключая договоры с природными духами: тем дозволялось остаться в местах своего обитания —при условии, что они не станут причинять людям вреда⁶⁰Jonas Wellendorf, “The Interplay of Pagan and Christian Traditions in Icelandic Settlement Myths”. // Journal of English and Germanic Philology 109, 2010, 1—21..

Так или иначе, священникам приходилось считаться с глубоко укоренившимися верованиями — такими, как вера в силу морских чудовищ и троллей⁶¹Ian Wood, “The Northern Frontier: Christianity Face to Face with Paganism”. // T. Noble and J. Smith (eds), The Cambridge History of Christianity. Cambridge: Cambridge University Press, 2008, 230—246.. Основные свои усилия церковь направляла на «обращение» или адаптацию подобных созданий к христианской вере. Соответственно, языческие духи природы постепенно замещались христианскими святыми⁶²Margaret Cormak, The Saints in Iceland: Their Veneration from the Conversion to 1400 (Subsidia Hagiographica, 78). Brussels: Société des Bollandistes, 1994, 25—29; Orri Vésteinsson, The Christianization of Iceland, Priests, Power and Social Change 1000—1300. New York: Oxford University Press, 2000, 101—108.. Вдобавок, для удовлетворения потребности в руководстве и спасении на море был введен новый культ, со временем получивший широкое распространение. Это был культ древнегреческого святого Николая — покровителя мореходов. Святой Николай перенял по меньшей мере одну из функций демонизированного церковью Одина (как божества рыбаков) и заместил всех языческих покровителей рыболовства и мореплавания⁶³См.: IIdar H. Garipzanov, “The Cult of St Nicholas in the Early Christian North (c.1000—1150)”. // Scandinavian Journal of History 35, issue 3, 2010, 229—246; Sophia Kingshill and Jennifer Westwood, The Fabled Coast: Legends & Traditions from around the Shores of Britain and Ireland. London: Random House Books, 2012, 95, 113; Bassett, Phantoms of the Deep, 80, 95.. Христианские сказители и священники переиначивали древние легенды, приписывая деяния языческих богов и героев христианским святым. Святой Николай тоже стал действующим лицом преданий, восходящих к языческим культам. Это синкретическое слияние традиционного фольклора с христианскими мотивами, типичное для скандинавских стран, свидетельствует о силе и стойкости народной культуры, не спешившей сдавать свои позиции в угоду новой вере. Обратить Скандинавию в христианство одним махом оказалось невозможно: процесс христианизации растянулся на десятилетия и века⁶⁴О внутренне противоречивой религиозной идентичности среди скандинавов, обращенных в христианство, см.: Elena Melnikov, “How Christian Were Viking Christians?” // Ruthenica, Suppl. 4, 2011, 90—107.. И самым естественным для широких масс путем перехода к новой религии стала адаптация христианских элементов к исконным народным традициям. В сагах и легендах этот уникальный процесс взаимопроникновения двух культур отразился как разнообразие уровней адаптации, рецепции и религиозной самоидентификации.

Yaakov Sarig (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.

• 1
  См.: Darren Naish, “Sea Serpents, Seals and Coelacanths: An Attempt at a Holistic Approach to the Identity of Large Aquatic Cryptids”. // I. Simmons and M. Quin (eds.), Fortean Studies 7, 2001, 75—94.
• 2
  См.: Elizabeth Skjelsvik, Norwegian Lake and Sea Monsters (Norveg Folkelivsgransking 7). Oslo: Oslo University Press, 1960, 34. Согласно Э. Шельсвик, появление озерных змей предвещало скорое несчастье. См. также: Terry Gunnell, “On the Border: The Liminality of the Sea Shore in Icelandic Folk Legends of the Past”. // Northern Atlantic Islands and the Sea: Seascapes and Dreamscapes, ed. Andrew Jennings, Silke Reeploeg and Angela Watt. Cambridge Scholars Publishing: Newcastle upon Tyne, 2017, 10—31.
• 3
  См.: Kathryn Hume, “From Saga to Romance: The Use of Monsters in Old Norse Literature”. // Studies in Philology 77, no. 1, Winter, 1980, 1—25.
• 4
  См., например: Lars Hemmingsen, By Word of Mouth: The Origins of Danish Legendary History. Copenhagen: University of Copenhagen, 1995.
• 5
  О влиянии христианства на древние письменные источники в скандинавских странах см.: Theodore M. Andersson, “The Conversion of Norway according to Oddr Snorrason and Snorri Sturluson”. // Mediaeval Scandinavia 10, 1977, 83—95; Birgit and Peter Sawyer, Medieval Scandinavia: From Conversion to Reformation, circa 800-1500 (The Nordic Series 17. (Minneapolis: University of Minnesota Press, 1993; Birgit Sawyer, “Scandinavian Conversion Histories”. // Harvard Ukrainian Studies 12/13 (Proceedings of the International Congress Commemorating the Millennium of Christianity in Rus’-Ukraine (1988/1989), 46—60; Nordeide Sæbjørg Walaker, The Viking Age as a Period of Religious Transformation: the Christianisation of Norway from AD 560-1150/1200 (Studies in Viking and Medieval Scandinavia 2). Turnhout: Brepols, 2011; Jón Hnefill Aðalsteinsson, Under the Cloak: The Acceptance of Christianity in Iceland with Particular Reference to the Religious Attitudes Prevailing at the Time (Acta Universitatis Uppsalensis, Studia Ethnologica Upsalensia 4). Uppsala University-Stockholm: Almqvist & Wiksell, 1979; Peter Foote, “On the Conversion of the Icelanders”. // Aurvandilstá, ed. Michael Barnes et al., Norse Studies, Viking Collection: Studies in Northern Civilization 2, 1984, 56—64.
• 6
  См.: Alexandra Sanmark, “Power and Conversion: A Comparative Study of Christianization in Scandinavia. University College London 2002 PhD thesis”. // Occasional Papers in Archaeology 34, Department of Archaeology and Ancient History, Uppsala University, 2004; Anders Winroth, The Conversion of Scandinavia: Vikings, Merchants, and Missionaries in the Remaking of Northern Europe. New Haven, CT: Yale University Press, 2012.
• 7
  О двух различных версиях одного нарратива в связи с процессом христианизации см.: Brit Solli, “Narratives of Encountering Religions: On the Christianization of the Norse Around AD 900—1000”. // Norwegian Archaeological Review 29, no. 2, 1996, 89—114. См. также: Stefan Brink, “New Perspectives on the Christianization of Scandinavia and the Organization of the Early Church”. // Scandinavia and Europe 800-1350: Contact, Conflict, and Coexistence, ed. Jonathan Adams and Katherine Holman (Medieval Texts and Cultures of Northern Europe, 4). Turnhout: Brepols, 2004, 163—75; Haki Antonsson, “The Conversion and Christianization of Scandinavia: A Critical Review of Recent Scholarly Writings”. // Conversion and Identity in the Viking Age, ed. Ildar Garipzanov (Medieval Identities: Socio-Cultural Spaces, 5). Turnhout: Brepols, 2014, 49—73.
• 8
  О сверхъестественных существах Скандинавии см.: Nancy Cassell McEntire, “Supernatural Beings in the Far North: Folklore, Folk Belief, and the Selkie” // Scottish Studies 35, 2007, 120—143.
• 9
  См.: Lyonel D. Perabo, “Shapeshifting in Old Norse Icelandic Literature”. // Roda da Fortuna, Revista Electrônica sobre Antiguidade e Medievo (Electronic Journal about Antiquity and Middle Ages) 6, no. 1, 2017, 135—158.
• 10
  Nøkk; другие варианты, известные в Скандинавии, — «нёккен» (nökken), «нюк» (nyk), «нюхьен» (nykkjen). Датская форма — «нёкке» (nøkke); норвежцы предпочитают вариант «нёккен»(nøkken), шведы — «некк» (näck), а финны — «някки» (näkki). — Примеч. перев.
• 11
  Никсы (Nixen) — водяные духи в немецком фолькоре; «наккеры» (knuckers) — водяные змеи в английском фольклоре.
• 12
  Главным местом обитания нёкков считается озеро Сёрвогватн на острове Воар — крупнейшем из Фарерских островов.
• 13
  О различных способах избавления от морских змей см.: Skjelsvik, Norwegian Lake and Sea Monsters, 32.
• 14
  См.: Fletcher Stewart Bassett, Phantoms of the Deep, or: Legends and Superstitions of the Sea and Sailors. Chicago: W.B. Conkey, 1903, 96.
• 15
  Впрочем, Стефани Лейцингер сравнивает в своей магистерской диссертации нёкка и фоссенгрима и приходит к выводу, что это одно и то же: фоссенгрим, по ее мнению, — норвежское название нёкка. См.: Stefanie Leitzinger, “Die Entwicklung mythologischer Gestalten in der skandinavischen Volkstradition”. // Diplomarbeit, University of Vienna, Philologisch-Kulturwissenschaftliche Fakultät, 2013, 29.
• 16
  Хардингфеле — традиционный струнный инструмент, распространенный на юго-западе Норвегии. В отличие от обычной четырехструнной скрипки («ванлигфеле»), у него восемь или девять струн. Нередко хардингфеле украшают резной головой дракона или женщины.
• 17
  По преданию, Торгейр Эугундссон (1801—1872), знаменитый скрипач из Телемарка (Норвегия), более известный по прозвищу «Мюлляргутен» (Myllarguten, «сын мельника») продал душу фоссегриму за свой баснословный талант.
• 18
  Принесение животных в жертву сверхъестественным существам схоже с древнескандинавским блотом — обрядом жертвоприношения богам. 
• 19
  »Sarah Hoffman, “The Ghosts of Christmas Past: Folklore, Archaeology, and Place Abandonment at Haffjorðarey, Western Iceland”. // Chronika VIII, 2018, 2. См. также: Terry Gunnell, “An Invasion of Foreign Bodies: Legends of Washed Up Corpses in Iceland”. // Eyðvinur. Heiðursrit til Eyðun Andreassen, ed. M. Marnersdóttir et al. Faroe Islands: Føroya fróðskaparfelag, 2005, 70—71.
• 20
  Драуг (draugr) — тип ожившего мертвеца, общеизвестный в Дании, Швеции и Норвегии. Его называют также «аптганга» (aptrganga) или «аптганг» (aptrgangr), от исландского afturganga, что вбуквальном перевод означает «снова ходящий». В старинных источниках проводится различие между сухопутными и морскими драугами, хотя происхождение у них, по всей видимости, общее.
• 21
  Клабаутерман — персонаж немецкого фольклора. Его название восходит к древнегерманскому klabastern («стучать, шуметь») или kalfatern («конопатить»). См.: Leander Petzoldt, Kleines Lexikon der Dämonen und Elementargeister. München: C.H. Beck, 1990, 109.
• 22
  Reinhard J. Buss, The Klabautermann of the Northern Seas: An Analysis of the Protective Spirit of Ships and Sailors in the Context of Popular Belief, Christian Legend, and Indo-European Mythology, University of California Publications, Folklore Studies 25. Berkeley: University of California Press, 1973. Ср.: W. Havernick, “Der Geist im Sarg. Zur Entstehung der Vorstellung vom Klabautermann”. // Beiträge zur Deutschen Volks-und Altertumskunde Hamburg 17, 1978, 68—73.
• 23
  Чтобы пригласить клабаутермана на борт, его изображение вырезали на носу корабля. Согласно народным поверьям, этот дух защищал судно от непогоды, бурных вод, рифов и прочих опасностей.
• 24
  Gregg A. Smith, The Function of the Living Dead in Medieval Norse and Celtic Literature: Death and Desire. Lewiston, NY: Edwin Mellen Press, 2007. См. также: Ármann Jakobsson, “Vampires and Watchmen: Categorizing the Mediaeval Icelandic Undead”. // Journal of English and Germanic Philology 110, no. 3, 2011, 281—300; по исландскому фольклору см.: Smith, “The Fearless Vampire Killers: A Note about the Icelandic Draugr and Demonic Contamination in Grettis Saga”. // Folklore vol. 120, issue 3, 2009, 307—316.
• 25
  На севере Норвегии его представляют в виде безголового рыбака. Различные версии рассказов о драугах см.: Alexander Hay, ‘“From Beneath the Waves”: Sea-Draugr and the Popular Conscience’. // John Hackett and Seán Harrington (eds.), Beasts of the Deep: Sea Creatures and Popular Culture. John Libbey Publishing, 2018, 13—16.
• 26
  The Laxdaela Saga, Chapter LXXVI: The Drowning of Thorkell, A.D. 1026. https://en.wikisource.org/ wiki/The_Laxdaela_Saga/Chapter_LXXVI.
• 27
  Как его описывает А. Хэй (Hay, “Beneath the Waves”, 13).
• 28
  Исл. sæskrímsli.
• 29
  См.: Lyonel D. Perabo, “Shapeshifting”, 142; автор упоминает десять преданий о том, как киты меняли обличье. См. также: Hilda Ellis Davidson, “Shape-Changing in the Old Norse Sagas”. // Charlotte F. Otton (ed.), A Lycanthropy Reader: Werewolves in Western Culture. Syracuse, NY: Syracuse University Press, 1986, 142—160.
• 30
  Этот фьорд находится на юго-западе Исландии, между городами Мосфедльсбайр и Акранес.
• 31
  Сюдюрнес — регион, занимающий большую часть полуострова Рейкьянес.
• 32
  О брачных союзах людей с русалками см.: Bo Almqvist, “Of Mermaids and Marriages: Seamus Heaney’s ‘Maighdean Mara’ and Nuala Ní Dhomhnaill’s ‘an Mhaighdean Mhara’ in the Light of Folk Tradition”. // Béalodeas 58, 1990, 1—74.
• 33
  Скала Хоульмсберг расположена между городами Кеблавик и Лейра.
• 34
  См.: Juha Pentikäinen, “Child Abandonment as an Indicator of Christianization in the Nordic Countries”. // Scripta Instituti Donneriani Aboensis 13: Old Norse and Finnish Religions and Cultic Place-Names, 1990, 72—91. Об исландских преданиях о детях, брошенных отцами, см. особ. стр. 76—80. Пентикяйнен пишет: «Что касается скандинавских стран, то отказ от ребенка, судя по всему, оставался там приемлемым социальным обычаем вплоть до принятия христианства. Под влиянием христианства эта старинная практика постепенно стала противозаконной <…> С этой точки зрения, криминализация отказа от детей может рассматриваться как показатель силы и географического распространения христианских влияний в различных областях Скандинавии» (с. 75).
• 35
  См.: Jacqueline Simpson and Jón Árnason, Icelandic Folktales and Legends. Berkeley: University of California Press, 1972, 100—102; Bengt af Klintberg, “Scandinavian Folklore Parallels to the Narrative about Selklolla in Guðmundar saga biskup”. // Daviel Sävborg and Karen Bek-Pedersen (eds.), Supernatural Encounters in Old Norse Literature and Tradition, Borders, Boundaries, Landscape 1. Turnhout: Brepols, 2018, 59—74.
• 36
  О тюленях как воинах фараона, утонувших в Красном море, см.: Terry Gunnell, “On the Border”, 22.
• 37
  Как отмечает Алан Бруфорд (Alan Bruford, “The Grey Selkie”. // Ballad Studies, ed. E.B. Lyle. Cambridge: D.S. Brewer, 1976, 63, n. 1), «[п]ринадлежность к селки подразумевает возможность превращаться в человека не в большей степени, чем принадлежность к “тюленям”».
• 38
  См.: Sophia Kingshill, Mermaids. Dorset: Little Toller Books, 2015, 56. Кингсхилл утверждает: «Сказаниям о метаморфозах тюленей, по-видимому, предшествовали скандинавские и тевтонские легенды о девах-лебедях, которые сбрасывали свое белоснежное оперение и брали в мужья смертных <…> По-видимому, под влиянием подобных легенд и возникли поверья о селки, а те, в свою очередь, дали начало представлениям о том, что и русалка способна сбросить свое водяное обличье».
• 39
  Annika Christensen, “Exploring Faroese and Icelandic Relationship to the Sea in Selkie Lore: Kópakonan (1891) and Selshamurinn (1852)”. // Conference Paper University of Iceland: Fyrirlestrar frá íslensk-færeyskri ráðstefnu í Reykjavík, 26—28 August 2016.
• 40
  Микладеалур — самое крупное поселение на острове Кальсой (северная часть Фарерских островов); относится к коммуне Клаксвуйк. Согласно местному преданию, раз в году, в канун Богоявления, тюлени (исключительно самки) собираются на берегу близ Микладеалура, сбрасывают шкуры и, превратившись в женщин, танцуют и веселятся всю ночь.
• 41
  В некоторых преданиях финны и финки, владеющие волшебной силой, похищают людей, чтобы сочетаться с ними браком, и прячут их на дне морском. В этом заключалась еще одна опасность, грозившая морякам.
• 42
  ML4080: «Жена-тюлень». Самая ранняя исландская версия этой сказки была, судя по всему, записана Йоуном Гудмундссоном («Йоуном Ученым») в 1641 году. См. также: J.A. Pottinger, “The Selkie Wife”. // Old-Lore Miscellany of Orkney, Shetland, Caithness and Sutherland 1, no. 5, 1908, 173—175.
• 43
  Йоун Арнасон (1819—1888) — исландский писатель, библиотекарь и директор музея. В 1848—1887 гг. он занимал должность Национального библиотекаря Исландии (Landsbókavörður Íslands). В сотрудничестве с Магнусом Гриммсоном он составил и впервые опубликовал собрание исландских народных сказок. Первый том собрания, «Исландские народные сказки» (Íslenzk Æfintýri), увидел свет в 1852 году. В 1862 и 1864 гг. Арнасон выпустил два дополнительных тома — «Исландские народные сказки и легенды» (Íslenzkar Þjóðsögur og Æfintýri). Полное собрание в шести томах было опубликовано Рейкьявике в 1954—1961 гг.
• 44
  Jón Árnason, The Serpent of Lagarflót: Icelandic Folk and Fairy Tales, trans. May Hallmundsson and Hallberg Hallmundsson. Reykjaík: Almenna bókafélagið, 2007, 96—97; Árnason, “Ormurinn í Lagarfljóti”. // Íslenzkar Þjóðsögur og Æfintýri. Leipzig: J.C. Hinrich, 1862, I, 638—641. Не исключено, что этот легендарный змей (описанный как «дивная тварь» — ‘undarligr [h]lutr’) впервые упомянут еще в «Исландских анналах» (а конкретнее, в «Анналах Скаульхольта») за 1345 год. См.: Gustav Storm (ed.), “V.Skalholts-Annaler (D) 1344—1345”. // Islandske annaler indtil 1578. Christiania: Grøndahl & Søns Bogtrykkeri, 1888, 211.
• 45
  В версии из сборника Жаклин Симпсон мать отвечает: «Положи его под болотную змею» (Jacqueline Simpson, Icelandic Folktales and Legends. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1972, 102).
• 46
  См.: Skjelsvik, Lake and Sea Monsters, 29—48. Свое исследование Шельсвик начинает с пословицы, записанной в Балестранне (губерния Сонг-ог-Фьюране, Норвегия): «Если змея ужалит семерых язычников и семерых христиан, она превратится в озерного змея». Подразумевается народное поверье, согласно которому змея после этого «продолжает расти без остановки. Став слишком большой, чтобы жить на суше, змея находит пристанище в горном озере, а когда и озеро становится для нее слишком тесным, она пытается выбраться в море — обычно по реке или ручью. Если река оказывается слишком мелкой, змея пытается запрудить ее. Тогда вода в реке поднимается, и змею выносит в море» (с. 30).
• 47
  Эти чародеи по-разному описываются в разных источниках. В «Исландских народных сказках» Жаклин Симпсон сказано: «Послали за двумя лапландцами, чтобы они убили змею и забрали золото» (103). Другие исследователи полагают, что волшебники были финнами; см.: W. Bosner, “The Magic of the Finns in Relation to That of Other Arctic Peoples”. // Folklore 35, no. 1, 1924, 57—63. Боснер ссылается на исследование Йоханнеса Шеффера «Лаппония»: «…согласно Шефферу, Лапландия в былые времена была колыбелью шаманов, и соседние народы посылали туда молодых [шаманов] на учебу»; см.: Joannis Schefferi argentoratensis, Lapponia, Id est regionis lapponum et gentis nova et verissima descriptio. Francofurti: Christiani Wolfii, MDCLXXIII, 120. Кингсхилл (Kingshill, Mermaids, 58—59) утверждает: «В старинных скандинавских легендах магические силы приписывали финнам <…> В некоторых сказках финны отождествляются с селки и нередко описываются как чужеземные чародеи, ходящие по волнам, словно посуху». Ниже она добавляет: «Предания о финнах (Finn-folk), другое название которых, fin-folk, наводит на мысли о плавниках (fins) морских животных, бытовали на островах до XIX века и позже» (59). О финских волшебниках см: Bassett, Phantoms of the Deep, 117.
• 48
  Лайонел Перабо (Lyonel Perabo, ‘Shapeshifting’, 141) упоминает рассказ о языческом колдовстве, встречающийся в одном средневековом исландском тексте конца XII — начала XIII вв., где речь идет о волшебниках-лопарях (саами). Один из таких чародеев ложится наземь и укрывается плащом, а затем отправляет свою душу в путешествие в обличье кита.
• 49
  Миф о кракене, вероятно, проник в Скандинавию вместе с легендой об ирландском святом Брендане (ок. 484 — ок. 577), знаменитом путешественнике, который был прозван «Мореходом» и совершил плавание по Атлантике в середине VI века. Сказание об этой экспедиции, записанное в IX веке под названием «Плавание святого Брендана» (Navigatio Sancti Brendani Abbatis), — ценнейший источник сведений о легендарных морских чудовищах. Первое подробное описание кракена содержится в двухтомнике «Естественная история Норвегии» датского писателя и биолога Эрика Понтоппидана (Erik Pontoppidan, Det første Forsøg paa Norges naturlige Historie. København: Trykt i de Berlingske Arvingers Bogtrykkerie, ved Ludolph Henrich Lillie, 1752—1753).
• 50
  О кракене, или гигантском кальмаре, см.: Sophia Kingshill and Jennifer Westwood, The Fabled Coast: Legends & Traditions from around the Shores of Britain & Ireland. London: Random House, 2012, 310—312; 325—327. См. также: W. Blackwood, “Remarks on the Histories of the Kraken and Great Sea Serpent”. // Blackwood’s Magazine 2, 1818, 645—654.
• 51
  Современные исследователи полагают, что в основе легенд о кракене лежат рассказы моряков о встречах с гигантским кальмаром (Architeuthis dux). См.: Rodrigo Salvador and Barbara M. Tomotani, “The Kraken: When Myth Encounters Science”. // História, Ciências, Saúde Manguinhos 21, no. 3, 2014, 971—994.
• 52
  Областей, не принявших новую веру, осталось совсем немного. В 1721 году датчане основали колонию в Гренландии, чтобы обратить в христианство коренных жителей острова. Приблизительно в то же время в Норвегии и Швеции попытались (впрочем, без особого успеха) распространить христианскую веру среди саами, которые до сих пор оставались язычниками. См.: Kenneth Scott Latourette, A History of the Expansion of Christianity, vol. 2, The Thousand Years of Uncertainty: AD 500–AD 1500. New York, London: Harper & Brothers, 1938, 106—143.
• 53
  О сосуществовании язычества с христианством см.: John McKinnell, “Why Did Christians Continue to Find Pagan Myth Useful?” // Reflection on Old Norse Myths Studies in Viking and Medieval Scandinavia 1, ed. John McKinnell et al. Turnhout: Brepols, 2007, 33—50.
• 54
  «Nyk! Nyk! Naal i vatn. Jomfru Maria kastet styal i vatn! Du sæk, æk flyt!» — «Нюк! Нюк! Игла в воде. Дева Мария бросила в воду сталь! Ты тонешь, я плыву!».
• 55
  См.: Viðar Pálsson, “Pagan Mythology in Christian Society”, Gripla 19, 2008, 123—159.
• 56
  Kristján Ólafsson Bersi, “Landvættir og álfar”. // Andvari 87, 1962, 260—271. См. также: Jón Steffensen, “Aspects of Life in Iceland in the Heathen Period”. // Saga-Book of the Viking Society 17, 1967—1968, 177—205.
• 57
  Kirsten Hastrup, “Iceland: Sorcerers and Paganism”. // Bengt Ankarlo, Gustav Henningsen (eds.), Early Modern European Witchcraft. Oxford: Clarendon Press, 1989, 393—401.
• 58
  Daniel Sävborg, “The Icelander and the Trolls – The Importance of Place”. // Ülo Valk and Daniel Sävborg (eds.), Storied and Supernatural Places: Studies in Spatial and Social Dimensions of Folklore and Sagas. Helsinki: Finnish Literature Society, 2018, Studia Fennica Folkloristica 23, 194—205.
• 59
  Ian Wood, “Christians and Pagans in Ninth-Century Scandinavia”. // The Christianization of Scandinavia: Report of a Symposium held at Kungälv, Sweden. Alingsås: Viktoria Bokförlag, 1987, 36—67.
• 60
  Jonas Wellendorf, “The Interplay of Pagan and Christian Traditions in Icelandic Settlement Myths”. // Journal of English and Germanic Philology 109, 2010, 1—21.
• 61
  Ian Wood, “The Northern Frontier: Christianity Face to Face with Paganism”. // T. Noble and J. Smith (eds), The Cambridge History of Christianity. Cambridge: Cambridge University Press, 2008, 230—246.
• 62
  Margaret Cormak, The Saints in Iceland: Their Veneration from the Conversion to 1400 (Subsidia Hagiographica, 78). Brussels: Société des Bollandistes, 1994, 25—29; Orri Vésteinsson, The Christianization of Iceland, Priests, Power and Social Change 1000—1300. New York: Oxford University Press, 2000, 101—108.
• 63
  См.: IIdar H. Garipzanov, “The Cult of St Nicholas in the Early Christian North (c.1000—1150)”. // Scandinavian Journal of History 35, issue 3, 2010, 229—246; Sophia Kingshill and Jennifer Westwood, The Fabled Coast: Legends & Traditions from around the Shores of Britain and Ireland. London: Random House Books, 2012, 95, 113; Bassett, Phantoms of the Deep, 80, 95.
• 64
  О внутренне противоречивой религиозной идентичности среди скандинавов, обращенных в христианство, см.: Elena Melnikov, “How Christian Were Viking Christians?” // Ruthenica, Suppl. 4, 2011, 90—107.